Я не была уверена, что смогу написать отчет с этой игры из-за слишком большой силы испытанных эмоций и дозы качественного «крышесноса». Но некоторые события осветить надо бы. Возможно, я единственная, кто довольно глубоко шел по линии «Внешняя политика: Сенат и Министерства». Особо сильные в эмоциональном плане моменты попробую излагать сухим языком отчетов. Профессиональная привычка персонажа, офицера аналитической службы. Какие бы эмоции не рвали душу – в голове автоматически останется сухой язык докладной, с изложением фактов и выводов. Поскольку ряд событий пересекался, излагаю исключительно собственную линию игры. Только самое важное для моего персонажа. Нет, любая фраза, любое событие, любой эпизод были очень важны для моей игры. Но прикинув собственные силы и перспективу затраты «многабукф» в третьей степени – останавливаюсь лишь на своей основной линии: «Скорпионы» - Сенат - Министерства.

И последнее:

1.Текст – персонажный. За антипатии персонажа, извините, игрок не в ответе. Хотя симпатии своего персонажа я разделяю.

2. Данный текст не претендует на развлекательность и может представлять интерес лишь тем, кто: а) был на «Границе 0 рейса»; б) пересекался с моей линией игры.

3. букв – много.

Все, я предупредила.

Операция «Круги на воде»

Я все-таки пробралась на работу в этот НИЦ. В нем содержится тот, кто может дать мне ответ, что же произошло на Воротах Юга, кто и почему подстроил гибель «Скорпионов». Меллер или Миллер мой клиент? Ладно, по ходу разберемся. Такие похожие фамилии, и низкое качество записи телефонного разговора. Моя единственная зацепка, край ниточки, которая поможет это размотать. Мартин Гибсон, подпись которого стояла на рапорте с требованием отправить на Ворота Юга именно Скорпионов – всего лишь мелкая сошка. Мне нужен заказчик. Кто отдал этот приказ. Пока не обнулили мой код доступа в архивы – я кое-что накопала. Иногда громоздкость и неповоротливость бюрократических машин дает краткий выигрыш по времени. Меллер или Миллир – тот, к кому ведет ниточка от Мартина Гибсона. У меня есть запись телефонного разговора по служебной линии Министерства Безопасности. Меллер или Миллер – так секретарша (ее голос еле слышен на заднем плане) обратилась к тому, кто приказал Гибсону обеспечить отправку Скорпионов на это задание. Гибсон явно что-то задолжал отдавшему приказ… Мой клиент здесь. Я должна узнать правду как можно скорее, любой ценой.

* * *

Что ж, директор, спасибо за трудоустройство. А чего бы ему было мне отказывать? Вот-вот приедет новая партия пациентов, а психиатра в штате нет – какая-то там накладка случилась. Честно показала, что я офицер аналитического отдела Скорпионов. Он меня, похоже, еще и пожалел –мол, бедненькая, одна осталась, из-за козней внутреннего врага столько пережила… Только мундир попросил не светить – я и пообещала. Я жива и на свободе, сама пришла – значит, так надо и тревожиться насчет меня директору не нужно. А вот мне – надо бы позаботиться о прикрытии.

Что делает психиатр и чем он отличается от психолога – я слабо представляю. Не на то училась. Будем как-то выкручиваться. Есть у меня маленькие слабости. Во-первых – я не желаю снимать мундир «Скорпионов». В резко опустевшем и ставшем чужим мире это – якорь, позволяющий мне удерживать рассудок и концентрироваться на цели. Вторая моя «маленькая слабость» - один стих, не дающий покоя в последнее время. Автор - Алан Блэквуд – бывший сержант 1-го штурмового отряда бывших «Скорпионов». Красавец и всеобщий любимец. Писал песни и исполнял их под гитару вечерами в дружеском кругу. Последний его текст, последний перед отлетом на «Ворота Юга», запомнился накрепко и чем-то зацепил. В этом тексте Алан превзошел сам себя по смелости и «неблагонадежности», да и безысходности какой-то в его стихах раньше не звучало… Может, чувствовал что-то? Он был сильным интуитом. Чуткий очень, как у нас говорили. И дразнились, что сдадим для опытов в какой-нибудь центр, где в людях пытаются развить необыкновенные способности на пользу Государству. Так и ношу с собой в портфеле листок с текстом. Это мой второй якорь:

На людей идет охота

От предгорий – и до леса.

- Левой, бравая пехота!

Марш нахальный в уши лезет.

Гордо держат автоматы

Все подростки-переростки.

От раскатистого гимна

Содрогнулись перекрестки.

- Смирно, твари! Стройся, рота!

- Хочешь лагерной баланды?

Поворот к перевороту

Не дает читать баллады.

Здесь, где летом запах меда

Липы льют шмелям на радость,

Установят пулеметы,

Запищат сигналы раций.

- Если что - бегом в любые

Незакрытые ворота...

Не дает нам жить спокойно

Поворот к перевороту.

Станет стрелочником снайпер,

Крысы штаба в поле лезут.

Может, так оно и лучше.

Уж наверное, полезней.

Смысла нет - в живых остаться,

Но остаться без работы...

На какой из дальних станций

Поворот к перевороту ?

Алан, ты знал, что подразделение не вернется? Ты чувствовал это до того, как я смогла увидеть, просчитать и понять?

«Смысла нет - в живых остаться, но остаться без работы...» - а это как про меня в последние недели. Ребята, что я без вас? Кто я, зачем? Алан, ты еще тогда понял, что остаться в живых - это ерунда, это вопрос техники, это не главное? А вот жить дальше без нашей работы, без нашей функции, без того единственого, к чему нас готовили – мы не сможем… Сколько раз я жалела, что не осталась на Воротах Юга вместе со всеми, вопреки приказу. Но коли так вышло – нужно использовать свою «отсрочку от смерти» эффективно. За этим здесь. Мне нужен ответ.

* * *

Итак, создаем себе маску. Хорошо спрятано то, что у всех на виду. Значит, буду носить белый халат нараспашку – так, чтоб был виден черный типовой военный мундир, но не видны нашивки Скорпионов. Шепну э… коллегам, что психиатр – это на полставки, а кроме того я веду следствие в интересах Министерства Порядка. Лист со стихом – это очень просто. Буду хранить вместе с личными делами и прочим бумажным мусором пациентов. Если что – это такой вещдок и следственный материал. Один лист из многих. Лгать нужно как можно меньше – иначе рискую не удержать все слои информационного поля – и по своим целям, и по линии прикрытия. Мое расследование действительно в интересах Министерства Порядка – пусть даже в Мин. Порядка о нем еще не знают. По моим прикидкам, организаторы уничтожения Скорпионов из Мин. Безопасности или Мин. Правды. Возможна и совместная операция. А вот участие Мин. Порядка маловероятно. Ладно, иду знакомиться с коллегами и приглядываться к пациентам. Насочиняла несколько тренингов-упражнений. На антикомандообразование (а зачем нам сплоченные и дружные заключенные при скромном количестве охраны?) и какой-то там экспромт-полубред на тему «Что мне мешает быть счастливым и полноценным членом общества». Я-то для себя ответ знаю. Будет смешно, если это действительно поможет кому-то стать на путь «излечения». А мне нужно познакомиться с пациентами.

Угораздило же на две созвучные фамилии – Миллер и Мёллер… Порылась в личных делах пациентов. Мёллер – экс-сотрудник Министерства Безопасности. Сходится. № 12. Не сметреть на него сейчас. Не смотреть… Нужно сегодня же вечером утащить его на пообщаться в мой кабинет. Именно в мой. Из снаряжения Скорпионов я утянула несколько полезных предметов и спецсредств. Среди них компактный, почти новенький и надежный детектор «жучков». Методично обследую им свой кабинет каждое утро вместо зарядки. И на ночь. И еще днем, когда несколько свободных минут выдается.

Охранники притащили мне в комнату крупного мертвого жука. Мол, ты психолог – ты и бери. Может, у кого-то из пациентов инсектофобия – так будет, чем попугать. Спасибо, ребята. И за то, что как и я, слабо представляете себе разницу между психиатром и психологом. И за жучка. Посадила его на клавиатуру. В случае предосудительных бесед буду поглаживать насекомое по спинке и сообщать, что «Это единственный жучок, который есть в моем кабинете – я тщательно проверила».

* * *

Мать-мать-мать… Среди членов администрации есть неглупые, да еще и принесло инспектора… Один сугубо профессиональный разговор – и я рискую засветить свою некомпетентность. В терминологии я точно ноль… Как бы сделать так, чтоб со мной не пожелали лезть в профессиональные беседы? Ладно, побудем напористой выскочкой-карьеристкой. Общаться с такой будет неприятно. Уж я постараюсь. Зато попристаем к Главврачу на предмет взаимопользования. Директор очень удачно уехал, и главврач остается счастливым обладателем ключей, документов и прочих полезных материалов. Кроме того, нужно демонстрировать свою нормальность, ведь взаимопользования – это норма. У меня их не было со времен проклятых Ворот Юга. Разве может механическое взаимопользование с кем-то сравниться с сексом со СВОИМИ? С людьми, с которыми через многое прошли.

С теми, кого чувствуешь каждой клеточкой тела, понимаешь с полуслова, полувзгляда, полужеста… Когда единение со СВОИМИ становится полным… Когда на стуле у кровати лежат два мундира, отличающихся лишь размером и погонами… Своих не осталось. Они не вернулись с Ворот Юга. Прикрывавший меня рейнджер Александр Чен Ир ушел, пока я была в военном госпитале, оставив мне в тайнике общежития Скорпионов полезного снаряжения. Мне не потянуть его дороги – я не штурмовик, я офицер аналитической службы, полуштабной работник… Я не буду его искать, чтоб не навести на него неприятностей… СВОИХ рядом со мной не осталось.

Главврач с удовольствием обнимается со мной на публике. Но зачем-то отсидел весь мой недо-семинар на тему счастья. Спросил: «Уверена ли я, что все прошло как задумано?». Откуда мне, блин, знать, как задумано и как вообще это надо?! Жизнерадостно ответила, что разумеется уверена, что анализ ответов пациентов даст важную информацию, некоторые продемонстрировали намерения стать на путь исцеления.

На ночь попыталась вломиться на предмет взаимопользования в лабораторию главврача. Ответил, что очень устал и захлопнул передо мною дверь. Гм… Буду с ним осторожнее. А до лаборатории все равно доберусь.

Нужно себя обезопасить, чтобы я продержалась в Центре хотя бы пару дней. Особенно опасными выглядят начальник охраны Гюнтер и инспектор. А уж если Гюнтер заметит у меня пистолет… Нужно сыграть на опережение.

* * *

Нашептала при случае инспектору, что я представляю интересы Министерства Порядка, и параллельно с работой психиатра провожу здесь расследование. Чистая правда, между прочим.

Вечером пятницы, стоя рядом с соратником Гюнтером, нач. охраны, в коридоре, услышала его обеспокоенную фразу: «Мне не нравится, что охранников в коридоре сейчас маловато». Ага, вот он, подходящий случай. Вылезаем: - Соратник Гюнтер, при необходимости можете рассчитывать на меня. У меня есть пистолет.

Да, Гюнтер профи. Жестом фокусника извлекает откуда-то ствол и направляет его в меня. Причем незаметно для окружающих:

- А откуда у вас пистолет?

- Соратник Гюнтер, полагаю, вы уже рассмотрели, что под распахнутым халатом я ношу военный мундир. Я работаю здесь психиатром, скажем так, на полставки. И провожу расследование в интересах Министерства Порядка.

- Документы?

- У директора. Он в курсе всего.

Гюнтер вроде как успокоился, кивнул и ствол убрал. Оправдался расчет на то, что я САМА сообщила о наличии пистолета и предложила помощь. Не скрываю – стало быть, скрывать нечего.

- А какое у вас звание? - поинтересовались э… коллеги.

- Лейтенант, – честно ответила я. И уже менее честно добавила: «Но очень рассчитываю на повышение». Пусть считают выскочкой-карьеристкой.

Как же все-таки удачно, что директор уехал. Но мне нельзя терять времени. Прошу охрану доставить 12-го в мой кабинет сегодня же.

* * *

Нельзя сразу же засвечивать мой интерес к делу Скорпионов. Поговорим сначала о расследовании должностных преступлений и превышении служебных полномочий. Из стенограммы телефонного разговора видно, что Герман Мёллер в свое время прикрыл задницу Мартина Гибсона. И пользуясь этим, получил возможность шантажировать Гибсона, и требовать от него определенных услуг. Вплоть до приказа устроить отправку Скорпионов на Ворота Юга.

* * *

Эх, 12-ый, экс-сотрудник Министерства Безопасности, как профессионально ты запираешься… Сколько же мы висим на этом «вроде как расследовании дела о должностных преступлениях». Да мне даром не надо знать, что там у вас с Гибсоном. Мне бы к главному перейти – по чьему приказу и зачем Скорпионов на Ворота Юга отправили. А из 12-го каждый следующий шаг нужно чуть ли не клещами тянуть. Солгала, что Гибсон 12-го уже полностью «сдал». Поверил. Видимо, Гибсон – та еще сволочь, и топить благодетелей, спасая свою шкуру – очень в его духе. Хорошо, угадала. Я в глаза не видела Гибсона, я не работала по нему, а сразу пошла ступенью выше – за этим Миллером/Мёллером. Мне не нужен исполнитель. Мне нужен заказчик. Еле держусь. Вероятно, это заметно. Наконец переходим к главному. 12-ый заявляет, что ничего мне более не скажет – у меня, мол, личная заинтересованность – и захлопывается, как ракушка.

Что же мне делать… 12-ый – единственная ниточка. Сбросить этот халат, показать мундир с нашивками Скорпионов? Может испугаться личной мести и ни слова не сказать. А то и заорать, чтоб вошла охрана. Тряхнуть хорошенько? Громко, охрана зайдет… Да и не думаю, что 12-ый боится боли или сильно боится смерти. Даже предлагаю поторговаться – не выходит. Должен быть ключик. Ищи, мало времени. Ты и так выдала себя с головой. Ищи. Что для него может быть страшнее смерти? Может быть, потеря себя?

Сообщаю, что могу устроить ему полное обследование мозга в кабинете главврача. А то и операцию на мозге. Экспериментальную. Со слабо предсказуемыми результатами. Объясняю то, чего сама здесь мимолетом наслушалась о Д-зоне. Я, конечно, не специалист, но могу предположить и, главное, красочно расписать объекту возможные последствия воздействия на определенные участки головного мозга. Начиная от того, что он быстренько перестанет «хотеть странного», до того, что уже перестанет быть собой. Почти физически слышу, как этот ключик медленно проворачивается в замочке 12-го. Поясняю, что могу отправить его на исследование мозга или, напротив, от этого уберечь (как это сделать – я потом придумаю). 12-ый соглашается рассказать, что знает.

* * * От того, что я узнаю, волна эмоций захлестывает с головой. Способность самоконтроля падает до минимума. Конечно, я выдала себя. Плохо помню. Кажется, трясущимися руками вытаскивала флягу с вином и отхлебывала из горла. Что-то наливала 12-му – он лишь вежливо пригубил и заявил, что убежден в моей личной заинтересованности в деле. Угу, мундир уже можно не показывать. Кажется, я дала ему слово сделать все возможное, чтобы уберечь его жизнь и личность. Потом мысленно отвесила себе хорошую пощечину и продиктовала донесение. Суть донесения:

- Герман Мёллер, сотрудник Министерства Внутренней Безопасности, по личному приказу сенатора Армана Люмьера (одного из «тройки» сенаторов, курирующих Мин. Безопасности) обеспечил отправку спецподразделения «Скорпион» на операцию Ворота Юга.

- Там «Скорпионов» встречали не мятежники, а переодетая в гражданское часть (номер прилагается) регулярной армии.

- Военным выдали приказ уничтожить спецподразделение «Скорпион», оказавшееся внутренними врагами.

- Все приказы исходили лично от сенатора Армана Люмьера, причем в обстановке секретности. Об участии других лиц в разработке операции Ворота Юга Герману Мёллеру неизвестно. Число, подпись Мёллера, ныне - № 12-го.

* * *

Приказываю увести 12-го. Перечитываю рапорт.

Больно.

Страшно.

Неожиданно.

И ведь как продумано хорошо…

* * *

Браво, Арман Люмьер. Отличная вилка. Ты уничтожил неподконтрольное лично тебе спецподразделение под предлогом «они – внутренние враги». Браво, Люмьер. В то же время ты показал, как силен внутренний враг. Стало быть, Министерству внутренней безопасности никак нельзя урезать финансирование и сокращать штат. То-то я смотрю, внутренних врагов столько лет ловят, столько людей и с такими возможностями – а ВВ все не убавляется. Нельзя государству без пугала «Внутренний враг», на которого можно валить все неудачи.

Я видела новенькое армейское вооружение у тех, кто стрелял в наших ребят на Воротах Юга. Я видела профессионально подготовленный ДОТы и подозрительно хорошую выучку мятежников. Я видела, что на Воротах Юга были Внутренние враги, явно получающие поддержку из недр государственной машины. Но мне и в голову не могла прийти ТАКАЯ версия…

Еле удержалась, чтоб не броситься доказывать 12-му: Скорпионы не были внутренними врагами. Несмотря на некоторые вольности, никто из нас физически не мог быть предателем и ВВ. К сожалению. И я – не могу. Нас слишком тщательно отбирали и подготавливали. Рушится все, во что я верила, чему служила.

Хотя нет, не все. Есть одна идея, что я, могу сделать. Как я смогу отомстить.

* * *

Интересы трех их четверки министерств явно пересекаются, а то и сталкиваются лбами: Министерство Безопасности, Правды и Порядка. Это, собственно, не секрет для всех, кто работал на стыке их интересов, для всех, кто умеет смотреть и думать. Например, Полиция Мыслей, часть Министерства Правды, страшно раздражает Министерство Порядка, которое контролирует органы следствия и систему исполнения наказаний. Все – кроме Полиции мыслей. И еще много чего.

Явно Министерство Безопасности, Правды и Порядка делят один и тот же пирог, перетягивают друг у друга одно и то же одеяло. Относительно безобидное Мин. Изобилия в стороне. Браво, Люмьер, ты лишний раз показал, что Мин. Безопасности может и должно претендовать на больший и лучший кусок пирога при распределении финансирования и количество штатных сотрудников… Ты все прекрасно рассчитал, сенатор Арман Люмьер. Всё, кроме меня.

* * *

Что я – пылинка перед мощью и величием Сенатор, могу сделать? Прорываться в приемную Армана Люмьера и пытаться убить его? даже не смешно. Я не штурмовик, а всего лишь офицер аналитической службы. А у Люмьера повышенные меры безопасности, как у любого сенатора, да еще и личные цепные собачки – Красные Кушаки (кстати, охранник Эльза Багински – Красный Кушак, надо бы не поосторожнее).

Арман Люмьер, я всего лишь мелкий камешек по сравнению с мощью фигуры сенатора. Но этот камешек положит остаток жизни на то, чтобы вызвать лавину. Лавину, которая сметет тебя с пьедестала. Нужно только правильно рассчитать место и время, куда этот камешек забросить.

У трех министерств и без меня претензий друг к другу хватает. Рано или поздно грянет передел сфер влияния Министерств Безопасности, Правды и Порядка. Я заброшу им катализатор конфликта. Операцией «Ворота Юга» Арман Люмьер, куратор Мин. Безопасности, явно вторгся в интересы других ведомств. Впрочем, возможна взаимная операция с Мин. Правды – больно уж статьи про «Не простим Внутреннему врагу гибели Скорпионов и объявим 30 секунд траура» профессионально сделаны и дают людям логичную и правильную версию произошедшего.

А вот Министерство Порядка мне относительно операции «Ворота Юга» представляется чистеньким. Туда я и солью донесение на Люмьера.

Операцией «Лавина» на моей памяти что-то уже называли. Стало быть – занято. Мне не для кого писать рапорт или готовить отчет. Ни единой строчки нельзя доверить бумаге. Но для себя я назову это операцией «Круги на воде». Если забросить в лужу камень, то круги на воде – это и есть весь видимый эффект, ведь никому не разглядеть дно глубокой и мутной лужи. Чтобы ни случилось, Сенат не выпустит наружу скандал, не покажет свою слабость и разобщенность. То же касается и министерств. Но в случае успеха дела – тот, кто умеет смотреть, увидит круги на воде.

У бумаг, которые будут приходить в местный Центр связи после начала операции, не будет более внимательного читателя, чем я. Я заброшу камень в эту лужу. Я буду высматривать круги на ее поверхности.

* * *

Оставшийся вечер пятницы прошел как в тумане. Слишком сильны были боль и накал эмоций. Главное – я отправила донесение из центра связи. Двери Центра связи мне открывал, кажется, соратник Уильям Чарингстон. Вежливый такой – даже не подошел полюбопытствовать, что и куда я отсылаю.

Отправила донесение с пометками «Срочно!!!» и «Важно!!!» в сенат, с адресацией в тройку сенаторов, курирующих Министерство Порядка. В приемную министерства порядка. А еще на всякий случай – на «линии доверия» Мин. Порядка и на универсальную линию доверия. Да, на последнюю идет огромный поток документов. Зато все они регистрируются и рано или поздно обрабатываются. Отправленный в несколько точек документ будет сложнее «потерять». Итак, дело сделано. Теперь все, чего я хочу – это увидеть круги от заброшенного мною в середину лужи камня.

* * *

Нужно обезопасить «моего 12-го». Я обещала. Да это и в моих интересах. Еще раз смотрю личное дело 12-го. Загремел сюда по обвинению в шпионаже в пользу другого государства (!!!). Бред какой-то. Всем известно, что есть только одно государство – Мировое. Вот из этого и слеплю э… аргумент. Соратники Главврач и Уильям Чарингстон просят меня рассказать об итогах беседы с 12-ым. Разумеется, они заметили, как долго я с ним общалась. Ох, я вам расскажу… И между прочим – очень правдиво.

- Так и так мол, уважаемые коллеги. Как все уже наверное знают (а я черного военного мундира под халатом и целей от вас не скрываю) – я провожу следствие в интересах Министерства Порядка. Вы, уважаемые коллеги, видите, что 12-ый попал к нам по совершенно бредовому обвинению. Я бы даже сказала – по демонстративно бредовому – шпионаж в пользу другого государства (да-да, мне тоже очень смешно). Этот бред сляпан на скорую руку с целью сплавить № 12 подальше и понадежней. Уважаемые коллеги, его к нам именно сплавили, чтоб тихо сохранить, не убивая. Он – пешка в интригах Сената и Министерств. Не секрет, что 3 министерства из 4 регулярно сталкиваются и вот-вот начнут делить сферы влияния. И 12-ый – пешка в одной очень серьезной интриге, о которой я не имею права подробно распространяться. Прошу лишь от беды подальше – не трогайте 12-го, дороже может выйти. Внутренние дрязги Сената и Министерств – это, как понимаете, не наш уровень влияния и не наша война. Пусть лучше 12-ый у нас тихонечко посидит, дешевле выйдет. Причем посидит именно живой. И с сохраненной целостностью разума. Раз 12-го не убили, а сплавили на сохранения – он еще нужен ТАМ. Да-да, соратник главврач. Я особенно прошу вас не таскать 12-го на эксперименты по вашему профилю - с изучением головного мозга. Соратник главврач легко согласился. Исследовать именно 12-го ему не особо интересно с профессиональной точки зрения. Тут и без него целая очередь объектов поинтереснее.

А вот соратник Уильям Чарингстон упорно продолжает интересоваться 12-ым. Мол, а вдруг 12-ый сам убежден, что он шпион? Заверяю, что не нашла в 12-ом ни единого признака неадекватности. И убеждена в версии, что это «слитая к нам разменная фишка в интригах сената и министерств». Сделал вид, что поверил. Ладно, на сегодня я 12-го отбила. А завтра еще что-нибудь придумаю – на свежую голову.

* * *

И теперь я очень-очень жду весточки из Центра связи. Комплектов ключей пока заметила два: у нач. охраны Гюнтера и у Уильяма Чарингстона, социопсихолога. Чарингстон, видимо, тоже почту регулярно проверяет – принес мне письмо. Даже не вскрытое. Говорю же – вежливый очень. Закрываюсь в кабинете. Разворачиваю – и задыхаюсь от ненависти:

«Отдел по борьбе с внутренним врагом.

Адресат: Тинтаргел Реверс

Адресант: Руфус Смит.

Запрос:

Ваша кандидатура была рекомендована на должность руководителя аналитического отдела военного подразделения «Гюрза», сформированного под руководством сенатора Армана Люмьера и призванного восполнить потерю легендарного спецподразделения «Скорпион». Убедительная просьба рассмотреть данное предложение в кратчайшие сроки.»

Версия № 1: Сенатор Арман Люмьер считает меня полной идиоткой, раз приглашает в столь явную ловушку.

Версия № 2: Сенатор Арман Люмьер считает, что на волне эмоций и ненависти я способна отдать все за возможность подобраться к нему поближе. Увы, я трезво оцениваю свои шансы. И вынуждена отказаться от удовольствия посмотреть Арману Люмьеру в глаза. Операция «Круги по воде» в случае успеха даст более надежный и сильный эффект.

Версия № 3: Сенатор Арман Люмьер приглашает меня к себе под крылышко пока совершенно искренне. Мол, заодно на виду будет. Правда, всерьез и надолго эту версию рассматривать как-то не тянет. Так или иначе, суть у всех версий одна. У сенатора Армана Люмьера дошли руки навести справки - а не выжил ли кто из «Скорпионов»? Он знает, кто я. Он знает, где я (запрос прислали прямиком в НИЦ). Это означает, что у меня очень мало времени.

Ответ в кратчайшие сроки, сенатор? Щаз. Любой ответ ускорит его реакцию. Поблагодарить за честь и согласиться? Чревато, что меня заберут первым же транспортом, а то и специально его вышлют. Гордо отказаться? Он точно заподозрит неладное и даст отмашку кому следует. Полагаю, кроме красного кушака Эльзы Багински в НИЦ найдется еще несколько людей, подконтрольных Мин. Безопасности. Благо, НИЦ межведомственный. Принимаю единственно возможное решение: торможу с ответом. Тяну время. Мне дорог каждый день. Пока сенатор ждет ответа (может, у нас сильная бюрократия с приемом и доставкой документов) – он ничего не предпримет.

* * *

Времени мало. В масках уже нет большой нужды. Наутро отсылаю по тем же адресам Мин. Порядка сообщение, что вчерашний рапорт, отправленный с такого-то адреса за подписью Германа Мёллера о роли сенатора Армана Люмьера в организации операции «Ворота Юга» - результат расследовании, произведенного экс-лейтенантом аналитического отдела спецподразделения «Скорпион» Тинтаргел Реверс. Моя подпись. Надеюсь, это ускорит процесс. Там поймут, НАСКОЛЬКО я была лично заинтересована расследовать это дело. Должны поверить.

* * *

Для меня скоро придет финишная прямая. Собиралась приберечь силы для вечера и ночи, и проспать зарядку и завтрак. Так нет же. 15-ый изволил сообщить, что у него ценная информация, которой срочно надо поделиться. Угу, конечно, «кроме меня никого не нашлось» – разбудили.

Ну, 15-ый, меня подняли не в мою смену. И лучше бы, чтобы информация оказалась действительно важной. Хм, подумаешь – охранник Джон Кинн ведет с заключенными «душеспасительные беседы», чем многих уже достал. Лично мне это малоинтересно, но запомню на всякий случай.

А еще 15-ый заготовил эффектные речи для членов администрации. Меня вот пытался выбить из колеи тем, что даже для счастливого и полноценного члена общества смерть неизбежна. Это ли не досадно? Ведь смерть положит конец череде удовольствий. Эффектно. Но это не мой «ключик». Я знаю, что мне осталось совсем немного времени. Я знаю, что живу только для того, чтоб досмотреть начатый мною спектакль до конца.

* * *

Но надо бы 15-му за ранний подъем отомстить. Рассказываю, что наш Центр занимается развитием теории, которая имела все шансы называться именем 15-го. Теория Стешина – неплохо бы звучала, а? И с его арестом теория о том, что Внутренний враг – это биологическая предрасположенность, заложенная на уровне мозга, и могущая развиться при стечении обстоятельств – не прекратила свое развитие. 15-ый все еще помогает исследовать это направление. Правда, уже по другую сторону баррикад. Это сегодняшний 15-ый не может быть счастливым и полноценным членом общества. Но если представить одну небольшую операцию… После которой 15-ый уже физически не сможет «желать странного», и станет счастливым и полноценным членом общества…. Ишь, как задергался. Выдала ему пару листов бумаги и карандаш. Предложила написать письмо «я сегодняшний – счастливому мне-завтрашнему». Ушел призадумавшийся.

Вот тебе, 15-ый, за ранний подъем.

Эх, опять надо идти, психиатра изображать… И напряженно ждать вестей из центра связи. Только по ним я смогу понять, дал ли заброшенный мною камень круги – и какие.

* * *

Мне прислали напоминалку от того же ведомства Армана Люмьера. Мол, срочно ждут ответа. Да не будет вам ответа. Впрочем, полагаю, уже в любом случае поздно что-либо отвечать – по моим подсчетам, колеса механизмов в сенате и министерствах уже должны завертеться. Вслед за этой бумажкой пришлют что похуже, и не мне. Надо бы от местной «Красный кушак» вежливо держаться подальше.

* * *

А вот и сообщение от Министерства Безопасности. Лично мне – оставаться на месте, за мной пришлют транспорт. И обеспечить сохранность Германа Мёллера, 12-го, до его отправки на следствие. Так… Пошли круги по воде.

Может быть, когда все закончится, Министерство Порядка даже пригласит меня на работу. Я бы может и подумала над предложением. «Смысла нет в живых остаться, но остаться без работы…». Только обо мне вспомнят (если вспомнят, конечно), только после завершения скандала и кругов на воде. А это – поздно. У цепных собак Люмьера есть все шансы успеть раньше.

Кроме того, я уже не уверена, что еще хочу и могу служить этой системе, сливающей лучших и верных своих людей. И против системы пойти не могу. Забавная вилка, да? Как там вчера выяснили с 4-ым на семинаре «Что мне мешает быть счастливым и полноценным членом общества»? Он сформулировал, в чем проблема, но завис на пункте, что с этим можно сделать. Это очень неприятно, знать «ЧТО», и не знать, «КАК» это решить. Получается, что мне некуда идти. После кругов на воде – совсем некуда. 4-му легче. У него там явно еще какие-то идеи.

* * *

От нечего делать порасследовали с инспектором кражу ножей. Ниточки явно идут к 13-ой. Ах, хороша 13-я – красиво и технично работает. И ответы у нее идеальные – прям хоть сейчас рапортуй о конструктивном пути исправления. И готовность к сотрудничеству изображает талантливо, но в реалистичной скромной мере. Вон, на первой жеребьевке за право распределить дежурство одну-единственную спичку подняла. Вроде как и поучаствовала – и не в первых рядах. И так, судя по личному делу, всегда. Вроде и в связи с руководителем группировки внутреннего врага замечена – а поди докажи, что там не только банальное взаимопользование было. И стишки с цифрами зашифрованными… И ведь сильный харизматик. Как и 4-ый, 13-ая явно выбивается в лидеры среди пациентов. Пообщать бы тебя, 13-я, да не до тебя пока… И даже не до совершенно восхитительного 4-го. Как явному кандидату во всеобщие любимцы предлагаю ему распределить дежурства. 4-ый героически берет самую трудную и грязную работу на себя. Молодец, красиво. Быстро все-таки лидеры среди заключенных определились.

Хм, поднять бунт – дело нехитрое. Только с территории никуда не денутся. И быстро в крови захлебнутся.

* * *

Мы с инспектором решили, что если обыск камер и лично заключенных ничего не дает, а нож так и не найден – то этот нож скинули где-то по дороге с кухни до жилого корпуса. А обыскать всю эту территорию нереально. Да лично нам, собственно, и не надо.

Инспектор заодно пожаловалась мне на личную проблему. Мол, вы психиатр, посоветуйте. В общем, у нее шевелится атавистический материнский инстинкт – давняя ее проблема. Ее успешно лечили, а сейчас вот снова вылезает. Ой как я напряглась… Что бы это значило? Инспектор меня проверяет или реально поверила, что я психиатр? В любом случае, сейчас ей срочно нужно что-то отвечать, а то раскрою свою профнепригодность… На интуиции и смутных воспоминаниях уровня «где-то я это читала или слышала» выдаю примерно следующее:

- К сожалению, человеческий организм (особенно женский) – несовершенен. Много в нас еще разных атавистических вещей, пришедших из животного прошлого человека. Полагаю, что Ваша проблема проистекает из-за банальнейшей физиологии, и неладов в гормональном фоне. Возможно, курс лекарственных средств «Псевдобеременность», разработанный специально для таких случаев, решит Вашу проблему.

- Вы меня успокоили, - отвечает инспектор.

Гм, я прошла экзамен?

* * *

В столовой улучаю момент, чтоб шепнуть 12-му: его имени нет и не будет в списках на исследование мозга. Кивает. Через некоторое время публично и громко просит со мной побеседовать – мол, есть что добавить ко вчерашнему. После приема пищи забираю его в свой кабинет. Полчаса назад еще раз тщательно проверенный на предмет наличия подслушивающих устройств. Чисто. Мой дохлый жучок на клавиатуре все еще скучает в одиночестве.

* * *

Мда, обнаглел 12-ый, ну да я сама дала ему все основания. Требует пояснить мою личную заинтересованность в деле Скорпионов. В принципе, и так все понятно – отогнув борт халата, бережно закрепленный булавочкой, чтоб не отгибался, показываю эмблему. Успокаивается. Действительно, расследование было нужно мне лично. По личным же мотивам. Никакого «второго дна».

Рассказывает о готовящемся бунте (хм, предсказуемая новость). А потом сообщает то, от чего я хватаюсь за голову.

* * *

Итак, наш 12-ый сдан к нам по совсем не бредовому доносу. Действительно, он шпион ДРУГОГО ГОСУДАРСТВА. Какого-то острова Гармония. И носит в себе вшитый на Гармонии чип, отчего особенно опасается исследований с применением серьезного оборудования и вмешательства в его личность и разум. Порывается рассказать о Гармонии побольше. Понимаю, что за информацию об острове Гармония многие заплатили бы хорошую цену. А мне этот поганец принес ее на блюдечке. Понимает, что плевать мне на все, кроме моей единственной цели, ради которой осталась жить еще на некоторое время. Тонко, зараза, рассчитал. Фактически за помощью пришел.

И ведь помогу – куда денусь. Страшно представить, что начнется, если выяснится, что МОЙ ЕДИНСТВЕННЫЙ СВИДЕТЕЛЬ предательства и козней сенатора Армана Люмьера – шпион реально существующего государства, сильно отличающегося от Мирового… В лучшем случае – о расследовании «Ворот Юга» и темных делишках сенатора Люмьера на время забудут. Не до него – тут скандал погромче. В худшем – к такому свидетелю, внедренному внешним государством в систему нашего, доверия быть не может.

Пристрелить бы тебя, 12-ый, чтоб живьем в руки Мин. Безопасности и вообще любого из министерств не достался. А потом еще и тело с твоим чипом сжечь дотла. Да не могу – слово дала помочь. Клятый кодекс чести – как же ты мне иногда мешаешь. Остается выпустить тебя за территорию. Но тебя одного – слишком приметно. Бунт готовите, говоришь? Конечно, я не стану ему мешать. Да, и с Центром связи помогу. Только не ломайте его – я жду важного сообщения. Ах, вам нужно не устройство связи, а черный ящичек, с помощью которого можно открыть двери? Был там такой. О, да вы уже и код знаете? 000 было на двери вашей комнаты «Лазурь»? Хорошо, я запомню. Картина сумасшедшего повара… Надпись, видимая только в ультрафиолете? Хорошо работаете, ребята. Интересная у вас, у пациентов, жизнь. Я все понимаю – но ультрафиолет-то вы как в камере добыли?! Застенчиво улыбается в ответ. Умен, зараза. Знает, что помогу. Никуда не денусь. Расскажу и сделаю все, чтоб он двери открыл – и неприметно убрался отсюда с толпой остальных.

Обещаю как минимум не мешать бунту. И помочь с доступом к черному ящику в центре связи. А сейчас, 12-ый, марш на мероприятие для пациентов. А я буду думать, что сделать.

* * *

12-ый сидит с 4-ым. Угу, это у них удачно получилось. 4-ый – лидер, харизматик, умница. И ой как непрост. Его метка – синий треугольник. Мол, сам пришел, сам сдался. Да, сам пришел. Только со своими целями. Этао его игра в Тульса Лупера... Я пошуршала в поисковой системе архива – Тульс Лупер, это был такой профессиональный заключенный. А для того, чтобы для своих целей играть в профессионального заключенного, нужна тюрьма. Наш центр очень подходит. Только нет у нас обозначения «пришел добровольно, но со своими целями». Вот и носит синий треугольник. Наверное, его это забавляет.

Таскать еще раз к себе 12-го – слишком приметно. Деловой разговор насчет моей помощи бунту проведем с 4-ым.

* * *

Идея не просто не мешать, но еще и помочь бунту начинает мне нравится все больше и больше. Мне совсем недолго осталось – Люмьер на хвосте. Как только поймет, что и откуда на него выплыло – даст отмашку своим людям на мой счет. Вероятно – уже понял, он же умный, просто сильно занятой. До всего и сразу руки не дойдут. Чем и пользуюсь. Мне нужно идти хотя бы на полкорпуса впереди Люмьера и его собачек… До финиша. Погулять бы напоследок – и погромче хлопнуть дверью… Только бы успеть увидеть, что все было не напрасно, что лавина началась. Тогда никакая смерть не страшна. А у меня еще и относительно безболезненная заготовлена. Проверяю ампулу, вшитую в воротник мундира. На месте. Финишная прямая. Только бы увидеть круги на воде. Только бы успеть.

* * *

Развлекаемся с изобличением охранника Джона Кина. Причем я именно развлекаюсь. Минус один охранник к бунту. Да и маску выскочки-карьеристки мне еще ненадолго нужно поддержать.

Гм, а Гюнтер не просто профессиональный военный, так еще и толковый стратег. Предложил идею, как Джону Кину и оружие с погонами не возвращать, и силы на его охрану в карцере не тратить. Внедрим, мол, Джона Кина № 16-ым в среду заключенных. Пусть доказывает свою благонадежность, расследуя дело о ножах ну и вообще приносит пользу. Интересно, это только я понимаю, что Гюнтер не собирается возвращать Джону Кину оружие и погоны и нашел для этого идеальный вариант?

* * *

Благодаря «расследованию неблагонадежности Джона Кинна» выплыли интереснейшие подробности.

1. Каждые 3 часа из НИЦ надлежит посылать «наверх» сигнал о том, что у нас все в порядке.

2. Уехавший директор почему-то поручил это Джону Кину и Уильяму Чарингстону. Может, и еще кому-то – сознались только эти.

3. Уильям Чарингстон является счастливым обладателем ключей от Центра связи. И упорно интересуется «моим» 12-ым. Кто же ты такой, соратник Уильям Чарингстон? Для начала – явно что мне не соратник.

* * *

Напросилась ассистировать на обследовании Джона Кина в кабинете главврача. Он же – лаборатория. Заодно и присмотримся. Ох, и народу туда набилось… И инспектор, и ассистент София… Удобно устраиваюсь за столом. Так, что это на нем? Кучка лекарств и памятка, что это за средства. Почитаем… Это сугубо медицинское, это мне неинтересно... О! Препарат, инъекция которого снимает действие шокера. Пользуясь тем, что все присутствующие увечены ходом обследования, утягиваю пару ампул с антишокером. Потом еще пару ампул. Их осталось очень мало. Эх, стянуть бы последние, но до них не добраться, не высыпав на стол ВСЕ лекарства. А это слишком приметно. Поэтому стянула еще пару шприцов со стола. И еще один с тумбочки в углу (заскучав, подошла взглянуть в окно). Чтоб все было гигиенично, не пришлось шприцы делать многоразовыми.

А Джон Кинн таки не внутренний враг, а просто неуклюжий карьерист. Мда, неудобно с человеком получилось…Только теперь он обозлился, и ему точно нельзя возвращать оружие и погоны. И умница-Гюнтер это понимает. Зато насмотрелась на «то самое РДВ» и немного э… прибарахлилась. Если учесть, что у всей администрации есть шокеры, то антишокер – это стратегически важное средство.

* * *

Придумала, как одним ходом обезопасить 12-го от воздействий и показать ему центр связи. И сделать так, чтобы смерть 12-го, в случае чего, только подтверждала правдивость его показаний против Люмьера. Сейчас напишем…

* * *

Захожу в столовую, где у заключенных как раз закончилось мероприятие. Громко объявляю 12-му, что по его же просьбе запрошу для него программу по защите свидетелей. Вот, мол, читай, если устроит – подписывай. А чтобы перестал бояться – я отправлю это куда следует из центра связи, при тебе. Убедишься, что запрос уйдет по адресу.

Вручаю лист запроса с грифом «В Министерство Порядка. Важно!!!» «Я, Герман Мёллер, довожу до вашего сведения, что в результате сообщения мною следствию важнейших сведений, касающихся истинной сути операции «Ворота Юга», я получил серьезные основания опасаться за свою жизнь – слишком большими возможностями обладают те, кого я изобличил. Я готов повторить, подтвердить, и при необходимости – дополнить сведения, предоставленные во вчерашнем сообщении, продублированном на несколько контактов Министерства Порядка. Я могу быть вам полезен как важный свидетель. Для того, чтобы я дожил до суда и мог помочь следствию, прошу изыскать возможность сохранить мои жизнь и неприкосновенные ум и рассудок.»

Несколько коряво, конечно, но для экспромта сойдет. 12-ый, я не могу пристрелить тебя лично – слово дала. Но если тебя убьют – это послужит подтверждением моей версии. Уж извини, не полностью же тебе на моей шее сидеть. Пусть в случае чего (а бунт – дело рисковое и кровавое) считают, что, убили тебя по приказу Люмьера. Между прочим, нельзя исключать, что приказ по душу 12-го уже отправлен или вот-вот будет.

* * *

Конечно, 12-ый понял, что ему дарят экскурсию в центр связи, и быстренько подписывает. Попросила соратника Гюнтера открыть центр связи для меня и 12-го. Мол, отправлю при нем запрос на программу защиты свидетелей (между прочим – правда). Вожусь с отправкой, громко ее комментируя. В это время пальцем показываю 12-му на черный ящик. Внимательно изучает конструкцию. Читает надпись на ящике – что-то про код дезактивации. Ишь, глазки как загорелись. Складывается, видно, его мозаика. При помощи этого ящичка можно защиту снять с Центра и двери открыть. Значит, 000 слева, и 000 справа, ящичек и откроется…

* * *

Возвращаю 12-го в столовую. Все, нельзя больше мне его таскать. О, 4-ый сам изъявил желание поговорить со мной? Удачно. Ну, идем. Усталый Гюнтер разрешает мне самой сопроводить 4-го в мой кабинет. По дороге аккуратно киваю в сторону корпуса 3: здесь Центр связи.

- Знаю, - вздыхает 4-ый.

А вот зря вздыхает. Дойдем до моего кабинета – расскажу, что уже дала возможность 12-му рассмотреть в Центре связи все, что нужно.

* * *

4-ый неподражаем. Ну кто еще с интервалом в пару минут мог бы предложить мне взаимопользование и «возглавить новое государство, поскольку являетесь честным человеком?». По обоим пунктам получил вежливый отказ.

Кстати, уже совсем-совсем финишная прямая. 4-ый от 12-го наверняка знает, кто я. С удовольствием сбрасываю надоевший белый халат. Погуляю напоследок в мундире. Это уже ничего не изменит.

О, 4-ый явно заготовил речь для каждого из членов администрации, в том числе и для меня.

- Здешняя администрация вас не любит…

- Гм, для меня это не новость, но было бы любопытно услышать вашу версию.

- Ваш мундир…

Обломись, 4-ый. Идея хороша. Но это тоже не мой ключик. Ты первый, кто после директора и 12-го видит нашивки на моем мундире. Надеюсь, удалось смутить 4-го хоть на миг – исключительно для собственного удовольствия. Как и перечислением всего, что я знаю о наддверной живописи в их камере. Эх, так и не сознался, откуда у них ультрафиолет, но явно забеспокоился, не 12-ый ли мне все это рассказал.

А дальше экономии времени ради пошел сугубо деловой и честный разговор.

* * *

Да, я помогу бунту. Ради того, чтобы 12-ый вышел. Сама во время бунта могу забарикадироваться в этой комнате – и старательно рекомендую сюда не ломиться: у меня приличный арсенал. Итак, где-то у заключенных плавает по рукам пистолет, но без патронов. Держи, 4-ый, патроны. И еще один нож. Чем же тебе еще помочь? Ах, да. Шприцы и антишоковые ампулы – может очень пригодится. Что еще? Нет, мне неизвестно, чтобы среди заключенных был подсадной. Кроме, разумеется, 16-го. Но он как раз сильно обиженный, и у вас есть все шансы склонить его на сторону мятежа. 4-ый профессионально рассовывает добычу по недрам одежды. Нож сунул в носок. А дальше я деликатно отвернулась.

Спросила о 13-ой. Напрягся. «Я вам ничего не могу о ней сказать». Пауза. Вздохнул. «Она очень ценна для успеха бунта».

Вот кто бы сомневался, что 13-я ценна для бунта. Ладно, уговорил – не потащу общать эту красавицу. Бунт сейчас важнее. А моя местная карьера психиатра-следователя все равно неудержимо катится к закату. Повезло тебе, в общем, 13-я. За тебя попросили. Да и не до тебя уже.

4-ый просит почитать личные дела пациентов. Ну, держи папочку.

4-ый был погружен в чтение самого первого досье на № 1, когда в кабинет вломился соратник Гюнтер.

* * *

Гюнтер СРОЧНО затребовал меня в Центр связи. Аргументов не слушал, действовал жестко и по-военному. У меня 4-ый? Ничего. Ткнул шокером – посидит до возвращения, никуда не денется.

Эх, я даже страничку досье перевернуть 4-му не успела - Гюнтер меня буквально уволок. Зато взволнованный Гюнтер не обратил внимания, что перед 4-ым лежит открытая папка с личными делами пациентов. Что на столе вино и что-то съедобное, не подходящее для профессиональной беседы с пациентом – это еще полбеды. А вот с открытой папкой личных дел – уже серьезно неаккуратно получилось. Повезло, что не заметил. Что ж тебя так взволновало, соратник Гюнтер?

Конечно, я тоже хочу в центр связи. Высматривать круги на воде.

* * *

В Центре связи находится Уильям Чарингстон. Гюнтер захлопывает дверь и приставляет пистолет к моей голове: читай депеши, рассказывай, что про них знаешь и думаешь. Вытащил мой нож из ножен на левом боку. Гм, удачно стою – на правом, вне поля его зрения, кобура и поясная сумка с массой полезных предметов. Против Уильяма Чарингстона – сойдет. Но очень не хотелось бы даже пытаться тягаться в скорости реакции с соратником Гюнтером. Что, Гюнтер, нашивки разглядел? Что же так в угол отлетел, ствола с меня не спуская? Знаю, что нельзя делать резких движений. Спокойно и ме-е-едленно читаю подсунутые документы. Ага, вот на столе вскрытый конверт с надписью «Директору! Срочно!!!». Медленнее. Еще медленнее. Слишком большое напряжение висит в комнате. Надо снижать.

- Соратник Гюнтер, не позорьтесь. Вы боевой офицер, с изрядным послужным списком. А я всего лишь из аналитической службы. Не надо так нервничать. Ответ? Подождите, дайте мне дочитать.

* * *

Документ о том, чтобы № 12, Германа Мёллера освободили от любых воздействий, могущих повлиять на его здоровье и разум – это хорошо, хоть и не очень вовремя. Дальше интереснее.

Депеша из того самого конверта с надписью «Директору. Срочно!!!» велит:

1. Обобщить и отправить все результаты работы НИЦ.

2. После этого при помощи препарата «сладкая смерть» убить всех пациентов.

3. Лично директору, под предлогом всеобщей вакцинации, тем же препаратом умертвить персонал.

Гм… Да что ж у меня с жизнью-то не так? Где не появлюсь – всюду государство норовит кого-нибудь слить, как отработанный материал.

А вот ВНИМАТЕЛЬНО читать документы из Центра все-таки полезно.

Делюсь версиями с э…коллегами по несчастью.

- Во-первых, в приказе об умерщвлении есть грубая ошибка: «применить инъекцию вместе с пищей». Даже детям известно, что инъекция – это укол. А вместе с пищей логично таблеточки принимать. Слишком грубая ошибка для документа такого уровня. Словно нарочно ее вляпали: показать нам, что не все ладно.

- Второе. Подпись. «Одобрено БОЛЬШИНСТВОМ сенаторов». Далее следуют 6 имен сенаторов (без Люмьера!!!). С каких пор, коллеги, 6 сенаторов из 12 – это большинство? Не поубавилось ли у нас сенаторов? Я, знаете ли, давно говорила, что в Сенате и трех Министерствах (Безопасности, Правды и Порядка) зреет конфликт. Похоже, началось. В таких условиях я бы не спешила выполнять ЛЮБОЙ приказ, спущенный сверху. Пока они сами там не разберутся. Результат работы НИЦ в любом случае будет нужен победителю.

* * *

Гюнтер перестал держать меня на прицеле. Кровь стучит в висках. Имени Армана Люмьера нет в списке подписей. 6 сенаторов – это уже большинство. Неужели дождалась? Это мой круг по воде?

* * *

Далее последовало довольно эмоциональное совещание со снятием масок.

Уильям Чарингтон – сотрудник Мин. Безопасности. Штабная крыса классическая. Врет или и впрямь не знал, что случилось со Скорпионами. Мол, не его уровень допусков и информации. Соратник Гюнтер: а вот это приятный сюрприз. Экс-«Волкодав». Почти товарищ по несчастью. Разве что наших намеренно слили, а на их долю достались настоящие Внутренние враги. Разрозненные группки, спрятанные по чащам, пустыням, горам и болотам. Слабые и дурно вооруженные, но бьющиеся до последнего. Вот как бы не последние настоящие Внутренние враги. Волкодав, тайно носящий на груди эмблему своего подразделения. С болью рассказывающий об их последнем задании. Принявший было статьи о «30 секундах траура по Скорпионам» за пропаганду Мин. Правды, которое с какими-то целями изменило имя подразделения. Нет, не изменило. «Волкодавов» даже 30 секунд траура не удостоили. Может быть потому, что их гибель была хотя бы честной?

* * *

С болью перещелкнула система распознавания «свой-чужой». Волкодав, а Волкодав, мы с тобой одной крови. Я не выстрелю тебе в спину. Я вообще не смогу стрелять в тебя – для меня ты «свой». И пусть я не уверена во взаимности. Мне достаточно было вспомнить, что чувствуешь, когда рядом кто-то СВОЙ. Как же я стосковалась по этому ощущению… Со времен проклятых «Ворот Юга». Что, опознавание свой-чужой щелкнуло слишком громко? Штабной крыс Мин. Безопасности Уильям Чаринкросс как-то неуверенно стал себя чувствовать. Повторяет, что он совсем безоружен… А мне Гюнтер демонстративно нож вернул. Сам подошел и в ножны вложил.

* * *

Наш триумвират озвучил, чего каждый из нас хочет. В принципе, векторы совпадают. Никто не жаждет сдать архив и послушно идти принимать «сладкую смерть» по приказу «сверху». Предложила не озвучивать наше решение до тех пор, пока не проверю помещение детектором жучком. Кстати, у меня ж там 4-ый сидит, с подарками. Заодно и прослежу, чтобы его доставили в камеру не обыскивая.

* * *

Главврач наконец-то разглядел на моем мундире нашивки «Скорпионов» и попытался убедить меня переодеться. Мягко говоря, не убедил. А чтоб не доставали с работой психиатра – пообещала кинуть ему заявление об увольнении.

Мстительно подумалось: простит ли себя потом главврач, поняв, КОМУ отказал во взаимопользовании, захлопнув вчера дверь лаборатории?

Впрочем, к лучшему, что тогда отказал, конечно. Я не знаю, смогла бы достойно изобразить удовольствие от взаимопользования с НЕ СВОИМ или нет.

* * *

Сходили с Уильямом Чарингстоном, прихватили из моего кабинета детектор, вина и еды для подкрепления сил. Кажется, мы ужин пропустили. Проконтролировала, чтоб 4-го доставили в камеру. Гм, София заботливо начинает выводить 4-го из шока. Сильно сомневаюсь, что София станет 4-го обыскивать – не ее дело и не в ее характере. Значит, мои подарочки к мятежу попадут по адресу.

* * *

А открытой папки с личными делами пациентов перед 4-ым так никто и не заметил. Ни главврач, ни София. Начинаю верить, что все получится. Пришло знакомое по временам «Скорпионов» ощущение куража: когда дорога сама ложится под ноги и нужные обстоятельства слетаются, как птицы на крошки хлеба. Когда единственно верные слова и решения приходят мгновенно и словно сами собой. Ощущение, что ты властен искажать и творить реальность, как нужно. На этой волне мы шли и делали невозможное. Штабные шептались по «самогипноз и измененное состояние сознания». Мы называли это «кураж». Такими «Скорпионов» знали и боялись.

Это мой последний выход. Моя финишная прямая. Она близко. Я ее пройду.

* * *

Пока ходили за детектором – Гюнтер уже вскрыл черный ящик-чемоданчик.

- Соратник Гюнтер, вы тоже знали код «000 слева – 000 справа»?

- Нет, его только что подобрал. Мда… Зачем же было трудиться, ведь код не знал только ленивый… Впрочем, хорош Гюнтер, невероятно хорош. Смотри, крыс штабной от Мин. Безопасности, хорошенько смотри – и не пытайся дернуться.

А внутри чемоданчика – красная кнопочка. И инструкция о том, что ворота № 2 можно открыть всего на 20 минут. И повторная дезактивация возможна только через 4 часа.

* * *

Уильям Чарингтон, как же ты меня бесишь… Ну что ты так вцепился в 12-го? Ах, ваше ведомство велело? Ну кто тебя за язык тянул рассказывать про чип, найденный в теле 12-го р? Мне теперь придется лгать Гюнтеру. Мне это тяжело и неприятно. Но нужно отвести подозрение от 12-го любой ценой.

Осознаю себя уже в середине цветистой и доказательной речи.

Рассказываю все, что знаю об истинных задачах НИЦ. Расписываю возможные последствия воздействия на Д-зону и промышленного запуска Башен. Выдвигаю предположение, что чипы в сотрудниках Мин. Безопасности (а 12-ый именно оттуда) – это очередной секретный проект родного государства. Ой как мальчики занервничали, обеспокоились – нет ли в них каких чипов. Гюнтера вон вообще в военном госпитале чуть ли не по частям собирали – что угодно могли вживить. Уильям Чарингстон тоже, де, не уверен, что в нем нет чипа…

Поверили сразу и накрепко? А это не я. Это через меня идет знакомая и сильная волна. Из нее приходят нужные слова и решения. Сколько мне, все-таки, подарков за сегодня. И «свой» - Гюнтер, рядом, за спиной. И любимое ощущение волны куража... Это перед финалом, да? Все равно – хорошо… Предложила сходить в лабораторию, убедить главврача быстренько их просветить. Если в лаборатории есть оборудование, способное тщательно исследовать мозг и просвечивать его – разве ж оно какой-то чип не запеленгует?

* * *

Обсудили план действий. Гюнтер и Чарингстон изъявили желание убедиться в отсутствии чипов в себе и покинуть НИЦ, а не идти убиваться по приказу. Гюнтер пожелал уничтожить разработки НИЦ по идейным соображением – ибо перспективы запуска Башен ему неприятны. Я и Чарингстон поддержали идею уничтожения архивов из вредности – хлопнуть дверью на прощанье.

Как особенно эффектный хлопок дверью и событие-прикрытие я предложила бунт среди заключенных. Бунт спишет пропажу без вести части персонала. Бунт поможет спрятать концы в воду. Бунт оплатит и прикроет все счета. Да и нам, в принципе, помочь бунту несложно – у пациентов все готово. Идею горячо поддержали. Гюнтер взялся позаботиться об охране, и начать с кухни. Мы с Чарингстоном – открыть камеры и дезактивировать ворота № 2.

Но сначала мы прогуляемся в кабинет главврача – поискать в ребятах возможные чипы. Если понадобиться – увеличить сговорчивость главврача Никого Амстердама пистолетом. Я от поиска чипов в себе вежливо отказалась. Мне ни к чему – я не уйду из центра связи до конца. Мне некуда идти и больше не за чем жить. Кроме того, историю про чипы я придумала 20 минут назад, чтобы отвести подозрение от моего 12-го. Гюнтер по военной привычке убежден, что по окончании 20-минутной дезактивации ворот здесь все взорвется. Как там в инструкции? «На случай стихийного бедствия, на случай нападения врага»… И чтоб все архивы до этого выслали. В принципе, теория взрыва логична и очень похожа на методы МГ – сливать людей как отработанный материал. Тем лучше – останусь в центре связи до конца, проконтролирую уничтожение документов. А Гюнтер решил, что уйдет чистым. Технично пропадет без вести во время бунта. Будет для виду стрелять и в пациентов. Уйдет так, чтоб не пришло в голову его особо искать. Мол, самый страшный человек для восставших – наверняка ж и тело его уничтожили или хорошенько спрятали.

Это хорошо. Мне легче будет оставаться в Центре связи до конца зная, что Гюнтер – ушел. Насколько я понимаю, для любых верных сынов государства, если что, ловить Гюнтера из Волкодавов будет о-о-очень нехорошим заданием.

* * *

Наше отсутствие заметили (гм, часа 2 прошло, наверное, с тех пор, как наш триумвират заперся в Центре связи) и обеспокоились. Старательно заливаю членам администрации информацию о разборах в Сенате и Министерствах (очень надеюсь, что это правда). Доказываю это странностями в депеше (а вот это упущение – что не взяли ее с собой). Тоже, между прочим, правда.

* * *

А главврач на диво любезен. Во-первых, отдал мне архив исследований по первой же просьбе (надобно, мол, его обобщить и сдать в центр). Прячу в портфель стопочку бумажных листов. Как показал беглый осмотр – это именно то, что нужно.

Во-вторых – позволил себя убедить провести обследование на предмет поиска чипов добровольно. Даже стволы не достали. Ни в Гюнтере, ни в Уильяме Чарингстоне никаких чипов не обнаружено. Ну кто бы сомневался. Прости, Гюнтер. Мы с тобой одной крови. Мне неприятно лгать тебе. Утешаюсь принципом пользы. Мало ли, чего и вправду наши изобретательные министерства могли вшить в тебя в военном госпитале.

* * *

Забегаю в свой кабинет – пополнить запас спецсредств. Не надеть ли бронежилет, внаглую утащенный из жилого корпуса «Скорпионов»? (тогда никто из наползших штабных крыс не посмел мне ничего вякнуть об инвентаризации. Впрочем, все снаряжение Скорпионов спишут скопом…) Нет, во-первых, бронижилет не убережет от ханы. Во-вторых – закроет мундир. А мне осталось последнюю ночь, может – последние часы погулять напоследок. Для меня утро не придет. Зато, судя по четким кругам на воде – для Сенатора Армана Люмьера утро также не настанет. В смысле – он может еще живой. Но уже явно политический труп. А там и до физического недалеко. Твержу про себя как детскую считалочку, как древнее заклинание: Арман Люмьер, Арман Люмьер. Ты ведь понял, где ошибся? Ты понял, кто эту ошибку твоим соперникам показал? Арман Люмьер, как много бы я отдала, чтобы увидеть твое лицо в тот миг, когда ты все поймешь и вспомнишь «Скорпионов». Мне не увидеть твоего лица и почти нечего больше отдать – это тоже часть цены. Арман Люмьер, через километры и стены городов - услышь мою ненависть. Вспомни обо мне. Вспомни о Скорпионах…

* * *

Нет, я не закрою мундир. И так прятала его слишком долго. Уже незачем. Моя задача – помочь бунту и дойти до Центра связи. В одну руку – пистолет. В другую – армейский стим-пак, один из трех у меня оставшихся от прежнего снаряжения. Один стимпак позволяет игнорировать тяжелую рану 30 минут. После второго – продержишься еще 30 минут, но получишь сильные осложнения с лечением. После третьего стимпака – вспышка активности, чтобы закончить задание. Но после трех подряд – не выжить. Мне и не нужно. Мне нужен максимум час времени. Я дойду.

* * *

Расходимся. Гюнтер берет на себя охрану на кухне. Мы с Чарингстоном, обладателем связки ключей, идем открывать камеру 4-го. Договорились, что тот кто сможет – запирается в Центре связи и дезактивирует защиту. Всем помнить, что ворота № 2 дезактивируются всего на 20 минут.

* * *

Захожу в жилой корпус заключенных – какой сюрприз. 4-ый и 8-ая с оружием в руках уже контролируют коридор. Молодцы, сами справляются.

Вручаю 8-ой свой шокер. Кажется, милая девочка даже сказала «Спасибо». Предупреждаю Александра, чтоб не стреляли в Гюнтера – он помогает бунту.

- Документы?

- Все у меня (демонстрирую портфель). Я их уничтожу.

* * *

Дальше, сосредоточившись на одной цели, я потеряла бдительность. Командир был бы мною очень недоволен. Так глупо застрять на ключевом, ярко освещенном квадрате перед входом в жилой корпус заключенных. Стреляю в охранника Поля. Получаю ответный заряд, падая – успеваю вколоть заготовленный стимпак. Поднимаюсь – и откуда-то сзади прилетает шокером.

Умничка 4-ый. Выстрелил в главврача. Вколол мне антишокер (это я ему удачно шприцы и ампулы антишока передала!).

Уильям Чарингстон потерялся где-то на дороге. Нет ни малейшего желания бегать искать его по кустам. Если лежит где-то раненый – туда и дорога крысе Мин. Безопасности. Я не могла бы ему доверять. А судя по выстрелам со стороны кухни – Гюнтер там завяз. Значит, в Центр связи идти мне. По моей просьбе 4-ый отправляет со мной в Центр связи 9-го. Помочь дойти, и открыть дверь. У повстанцев уже и ключи припасены. Не с Чарингстона ли? А, неважно.

9-ый, которому я три часа назад пообещала утреннюю отправку «в нулевой рейс», бережно помог мне добраться до Центра связи. По моим инструкциям вколол мне второй стим-пак. Отправляю его назад объявить коллегам: Ворота № 2 открываются на 20 минут. По окончании – взрыв. Я остаюсь в Центре связи до конца и проконтролирую уничтожение документов.

- Вы смелый человек, - бросил 9-ый, выбегая.

Зря он так. Нет особой смелости в том, кому больше не за чем жить и некуда идти.

Жму на красную кнопку.

Звонок отсчитывает минуты моей жизни.

* * *

Слышу. Как 9-ый честно кричит оповещение про 20 минут. Минута. Другая. Третья. Четвертая. Пятая. Лица ребят.

Моя считалочка. Арман Люмьер, Арман Люмьер, вспомни о нас… Голова явно мутнеет. Два во мне стимпака или все-таки три? Уже не важно. Арман Люмьер, Арман Люмьер – уже не сенатор, услышь меня, вспомни о «Скорпионах»…Я даже не желаю тебе скорой смерти. Попробуй жить так, как жила я эти полтора месяца. Когда разрушено все, что было мне дорого. Смотри, как рушится все, что ценил ты: твоя власть, твои тщательно выстроенные и выверенные планы. Смерть – это не самое худшее, правда, бывший сенатор? Шум не стихает. Почему пациенты не уходят? Отзванивает еще пять минут. Половина срока прошла. На массовое бегство звуки не походят. Может, пациенты не верят, что все взорвется или что-то еще знают? На всякий случай держу дверь под прицелом. Удержать Центр связи еще 10 минут я смогу. А больше и не надо.

* * *

В открывшуюся дверь влетает Гюнтер. Конечно, у него комплект ключей цел. Живой. Невредимый. Уже без формы и погон. Хорошо. Закидывает папку с личными делами администрации – это, мол, тоже уничтожим. Это он молодец. А вот тем, что пытается меня вытащить – уже не очень. Что, Гюнтер, тоже перемкнуло кодом распознавания «свой – чужой»? Я – своя, а своих не бросают? Нет, вытаскивать меня силой, закрыв рот рукой – плохая идея. Уходи, идиот! Осталось 7 минут. Мне уже не поможешь, да и не хочу я больше жить. Ты только зря себя погубишь!!!

* * *

Соратник Гюнтер, отказавшийся внимать логической аргументации на тему «почему нужно оставить объект в покое и убраться немедленно с территории НИЦ за оставшиеся 5 минут» был убежден это сделать при помощи:

- пистолета

- какой-то матери

- эмоционального посыла «Уходи. Отомсти за своих – и за наших».

* * *

Он свой. Он ушел. Хорошо. Поздравляю это долбанное государство с настоящим Внутренним Врагом. Сильным и умелым. Спасибо тебе, что дал вспомнить – как важно, когда есть кто-то СВОЙ. Сил и удачи тебе. А мне пора к своим.

* * *

5 минут прошли. Взрыва нет. Сигнал прекратился – ворота явно закрылись, а территория НИЦ, судя по голосам, не опустела. Гюнтер, ты ошибся только в одном – взрыва не будет… Как хорошо, что ты ошибся. Если бы не угроза взрыва – боюсь, было бы сложнее заставить тебя уйти.

* * *

Справимся и без взрыва. Я сама. В поясной сумке удачно оказалась зажигалка. Сгорает стопка листов с результатами исследования НИЦ по Д-зоне. Растаптываю пепел. Не будет вам скорого запуска башен. Пусть это не поможет кардинально – но это ощутимо отсрочит их запуск. А любая отсрочка – это шанс для тех, кто сможет и захочет им воспользоваться.

Сжигаю личные дела администрации. Гюнтер, друг мой, собрат мой - ты ушел чистым. Бунт покроет все остальные счета. Врядли кому придет в голову искать тебя после мятежа. С документами порядок – в моем портфеле остались только бумажки с ответами пациентов на каком-то семинаре и текст «Поворот к перевороту». Кажется, свой «поворот к перевороту» я нашла. Что еще? Голова тяжелая. Пора. Совсем пора. Ах, да. Чемоданчик с красной кнопкой открыт и закреплен в открытом положении. На самое видное в нем место, на ту самую красную кнопку заботливо кладу инструкцию по дезактивации защиты. Повторное открытие ворот возможно через 4 часа. Уходи, 12-ый. Я держу слово. Надеюсь, после всего сделанного у тебя хватит ума не попадаться живьем в руки Мин. Безопасности.

* * *

Вспомнилось, что каждые 3 часа из НИЦ нужно отправлять сигнал, что все в порядке. Сделал ли это Чарингстон? Впрочем, пока Сенат и Министерства разбираются между собой – войска из столиц сюда не пришлют. Не до какого-то там НИЦ в глуши. Все силы нужны в городах. У наших бунтовщиков есть время до утра. Врядли больше. Но до утра – есть.

* * *

Ампула на воротнике мундира цела. Хорошо.

* * *

Командир, за успешное завершение операции «Круги по воде» вы простите мне невнимательность и неосторожность, проявленные там, на входе в жилой корпус заключенных, и стоившие мне пары дырок в мундире? Я же не штурмовик… Я всего лишь офицер вашей аналитической службы…