Граница Нулевого Рейса. отчетность

Только что прочла 20страничный отчет Тин. И осознала, что мне сложно будет написать отчет самой.

Эльза Багински получилась персонажем без логической стройности. Мне было хреново, у меня дико мерзли конечности, ломило поясницу, кружилась голова, лихорадило. Я расхлебывала последствия двухнедельного бронхита, перенесенного на ногах и по поездам. Я напоминала себе о Эльзе, о красном кушаке, о том, что я должна видеть и чувствовать. Это слабо помогало. Я хорошо помню свою игру-до-игры, в Киеве, в толпе под землей, среди этих ненормально высоких домов. Я ведь из закрытой школы Краковского округа. Мне здесь неприятно...

Я старалась изо всех сил влезть в эту шкуру. Мне это формально удавалось. Я ушла спать, залезла с головой в свой спальник на +15 (другого у меня пока нет), положила в ноги бутылку с кипятком, и постепенно заснула. Смутно помню, что меня сверху укрыли еще чем-то теплым, то ли соратник Игорь, то ли соратник Ру. Я пропустила семинар Токио но именованию, мероприятие Тин и ночную побудку. Хотя... Поскольку все происходило прямо под окном охранницкой, я слыша все очень хорошо. Вопли Иры в духе Интегры - "Сёрч энд дыстрой!!". Да, я выпала из погружения.

Утром во время зарядки пришла телеграмма от руководства - после окончания стажировки я попаду в личную охрану Армана Люмьера, своего куратора. Да, тогда я испытала бурю радости). Вторая телеграмма - номер 12й. Сведения полученные от него - секретны и не подлежат разглашению, не допустить выполнения к нему приказа о нулевом рейсе.

Я соображала туго. Мне приходилось все время говорить себе "Думай, думай, ты должна найти выход". Думалось плохо. Опять вернулось ощущение лихорадки, хотелось только пойти и уснуть тихонечко. Но решения были найдены. Я послала запрос Люмьеру с уточнениями своих полномочий и инструкций. Долго пыталась выбить из мастеров ответ. К тому времени у меня созрел план действий. Я выкраду из лаборатории транквилизаторы и стимулин. Если вколоть 12му снотворное, его сон повлечет подозрение, его выведут из этого состояния, и все будет тщетно. Оставалось зделать противоположное - вколоть ему стимулин, двойную дозу, тогда он впадет в буйство и будет изолирован. И общать его никто уже не будет. Хотя бы некоторое время.

Был еще план намекнуть ему чтобы не трепался, лично или посредством записки, так как среди заключенных есть человек, который его устранит если обнаружит.

Увы, было уже поздно - и Тин, и Уильям уже успели пообщать 12го. Если бы телеграмма попала ко мне раньше, хотя бы на зарядке, возможно, у меня были бы шансы. Впрочем, шанс еще оставался, но и он не осуществился.

Моей точкой входа стал момент, когда перед семинаром Тин подала 12му на подпись какую-то бумагу. Я была далеко и не слышала, о чем речь. Но в эту минуту меня молнией пронзило осознание опасности. Я перестала быть игротехником. Я стала Эльзой Багински, красным кушаком. Слишком поздно... Хотя, возможно, все случилось как должно...

Я знала квенту Тин, в основных чертах, я сама настояла на том чтобы ее завязали на моего Армана Люмьера. Мне не пришло в голову, что целью ее игры может быть месть сенатору. Сенатору, который не присутствует на игре. И признаться я не ожидала, что 12го завяжут с нами именно таким образом. Хотя подозрения должны были появиться - ведь меня выгоняли из комнаты на мастерсборах каждый раз, когда они обсуждали что-то с будущим 12м. Я не придала этому значения... )

Итак, я прекрасно осознавала, кого может касаться эта бумажка. План моих действий изменился. Пришел ответ от Люмьера о том, что если мне удастся изолировать объект, для переправки немедленно пришлют транспорт. Поэтому я собиралась пойти первой дежурить в ночную смену, вывести 12го в укромный уголок, там его вопросить с помощью ханы, доброго слова и сыворотки правды, что он успел кому наговорить, а дальше держать под действием медикаментов до прибытия траспорта, который заберет и меня...

Там же было в планах ночное убийство Тинтергел и Уильяма.

Персонаж не знает, что такое конец игры... У меня уже не было грани между, и мне не приходило в голову, что это последний вечер, что все попытаются логически завершить свои линии... Увы...

Итак, я продолжала выполнять свои обязанности, поглядывая хищным взглядом на 12го, который все стоял у окошка. В моих глазах он был целью. Поэтому шоком для меня оказалось то, что он вызвал меня для конфеденциального разговора в камеру. Он сообщил мне что будет бунт и возглавит его 4й. Самому ему бунт был видете ли невыгоден. Но при этом он предлагал мне присоединиться к бунту в плату за некую информацию. Информацию об источнике большой опасности для Люмьера в этом НИЦе. Ха-ха, подумала я про себя, я прекрасно знаю источник... Но бунт... Его надо было предотвратить. Я пообещала дат ответ позже, но выходя из камеры уже знала ответ. В панике я попыталась найти кого-то, кому можно было бы доверять. Поль обронил фразу о том, что начальник охраны явно неблагонадежен. Я подумала, можно ли доверять кому-то из охраны вообще. И здесь мне встретился Николо Амстердам. Ах, спасибо ему, он оказался настоящим соратником, верным государству. Мы начали обсуждать варианты действий, посвятили во все соратника Игоря... И завертелось... Одновременно номер 4й захотел сотрудничать, 15й потребовал общения с Тин, кто-то еще колотил в дверь и просился в туалет. Охраны осталось трое человек - Гюнтер как оказалось заперся в центре связи с Тин и Уильямом. Мы лихорадочно пытались что-то сделать. Единственным вариантом нам казалось вколоть 12му, 15му и 4му снотворное. Мы не успели. София и Поль в панике сообщили что наша троица вышла из центра связи - все в форме.

Я поверила Тин, когда она стала говорить о сварах в министерстве. Я поверила и расслабилась. Как раз перед этим медленно сдвигалась к ней за спину с ханой, но подошли Гюнтер и Уильям. Что я могла играть против Гюнтера?.. У Амстердама к этому моменту был шокер, который я ему отдала для вооружения. Я смотрела на него и не могла понять, на моей ли он стороне. Он держал руку с шокером в кармане и стоял за спиной Тин. Я стояла напротив Гюнтера. Я хотела пожертвовать собой... Хотя бы легко ранить его я бы успела... Н оя поверила. Я поверила, что мы теперь заодно, и наше дело пересидеть здесь, пока разберутся наверху. Когда они повели Амстердама "кое-что показать", я отправилась за ними смотреть через окно. Я стояла недолго и видимо ушла прежде чем произошло что-то подозрительное.... А ведь он хотел, чтобы кто-то пошел с ним... Надо было мне пойти....

Я вернулась в корпус с 15м, заперла его в камере. Тут подошла Токио, заспанная и злая, требующая отчета о происходящем. Из своей камеры стал ломиться 4й с требованием немедленного разговора. Меня изрядно повеселило то, что эти двое пригласили меня войти. Я заперла 12го, отвела в сторону 4го.... Прибежал Поль, вручил Токио хану... Она сунула ее под мышку... И в какой-то момент, яуже не помню его, Тулс бросился на Токио, отнял у нее хану, и выстрелил в нас...

Впрочем, он сказал "копус" один только раз, что означало, что он попал только в Иру. Я стреляла почти одновременно с ним, но подвисла, тупо глядя на него, и забыв назвать зону поражения. "Я успел раньше" сказал Лупер. Я признала свой проигрыш... Через пару секнд в корпус ворвались люди, я не видела толком кто...

Добросердечный 15й перенес Поля, Токио и меня на мягкие матрасы в опустевшую камеру. Я решила не облегчать Кадоку задачу, и старательно изображала бесчувственное тело, выскальзывая у него из рук. Ну что же, надежда на то, что меня еще оживят, была крайне призрачна....

Потом еще, в белой повязке, меня не оставляло ощущение проигрыша и ненависти к заключенным... К четвертому, с которым я так глупо попалась, к двеннадцатому, который выскользнул у меня из рук, к пятнадцатому....

..................................

......................................

Локи говорит, мы выжили. Я выжила. Мы ведь были подстрелены из ханы. А с нами в карцере был заперт Амстердам.

Я не сразу смогла подойти к двеннадцатому. Для меня он был тем, кого он играл. Я знала, что это пройдет. Но тот час или чуть больше... Убийцы... мои убийцы... вы все разрушили... и не будет ничего.... ни личной охраны у Люмьера... ничего...

Да, у меня уже ничего не болело. Я носилась как угорелая, собираясь к выходу их лагеря - нам надо было опередить заключенных, и успеть разжечь на полянке костер, и встретить их, уже простыми людьми. которых выслали к ним навстречу... И только тогда, уже не в форме, а просто в свитере, в белой куртке, с распущенными волосам, ожидая тех, кого мы должны были встретить, я ощутила облегчение... И после слов "Игра закончена. Спасибо всем...." смогла подойти сзади к нему и уткнуться в плечо...

.....Я вернулась в Киев... И еще несколько дней мне казалось, что я - Эльза Багински, которая вышла из военного госпиталя. И теперь мне предстоит повторить судьбу Тинтергел. Найти. Отомстить... Но у меня где-то оставались мои сестры...